суббота, 05 января 2013
Но ангелы - не комары, и их не хватит на всех.
01.01.2013 в 19:54
Пишет Великий Покусатель:А это - те самые вырвиглазки, ставшие виновниками получения адуаном Морицем, дедом маркиза Оливье Вырвиглаза, маркизата.)
Ну, точнее, конечно, не те самые, а их потомки, Тео и Оливье xD
URL записиНу, точнее, конечно, не те самые, а их потомки, Тео и Оливье xD
Но ангелы - не комары, и их не хватит на всех.
Кто-то из адуанов, возможно в шутку, рассказал, что кэналлийцы сжигают своих павших боевых коней. Солдаты посмеялись, но коня не захоронили - побоялись гнева маршала. Шутки шутками, а Леворукий знает этих кэналлийцев с их странными традициями. Поэтому, когда на утро третьего дня похмельный Алва вышел из своей палатки, моего деда, как адъютанта, отправили доложить о случившейся трагедии и испросить дальнейших указаний: что же все-таки с конем делать. Кэналлиец бесстрастно выслушал рапорт. Похмелье - страшная болезнь. Алва, видимо, не разобрался в чем же дело и при чем здесь кэналлийские традиции погребения животных и попросил отвести его к коню. Дед проводил его к границе лагеря.
Позже, присутствовавший при этом лейтенант Левуазье написал картину "Смерть от смерти".
Когда маршал увидел труп коня, головоломка из трагических событий и кэналлийских традиций наконец сложилась в его похмельной голове. Он упал на колени перед мертвым мориском. Дед впервые увидел, как плачет Алва. Кэналлиец закрыл глаза и что-то тихо прошептал на родном языке. И в этот момент из пустой глазницы коня высунулась вырвиглазка. Эта яркая представительница варастийской фауны моментально заметила черноволосого человека в непосредственной близости от себя и, определив его, как потенциальную угрозу, приняла боевую стойку. Кэналлиец же по-прежнему сидел с закрытыми глазами и потенциальной опасности не замечал. Зато ее увидел мой дед. И за мгновение до того, как змея бросилась в атаку, успел, в прыжке, схватить ее. Очнувшийся Алва выхватил шпагу и недрогнувшей рукой отсек гадине голову. Так маршал в очередной раз доказал, что превосходно владеет шпагой, а мой дед за спасение жизни главнокомандующего получил титул и земли.
К сожалению, мой достойный предок не отличался воображением, а, возможно, на этом настоял спасенный... Так или иначе, он стал маркизом Морицем Вырвиглазом. А на нашем гербе изображена та самая вырвиглазка. Черно-розовая змея на серо-белом поле.
Оливье закончил свой рассказ и настороженно посмотрел на слушателей.
Позже, присутствовавший при этом лейтенант Левуазье написал картину "Смерть от смерти".
Когда маршал увидел труп коня, головоломка из трагических событий и кэналлийских традиций наконец сложилась в его похмельной голове. Он упал на колени перед мертвым мориском. Дед впервые увидел, как плачет Алва. Кэналлиец закрыл глаза и что-то тихо прошептал на родном языке. И в этот момент из пустой глазницы коня высунулась вырвиглазка. Эта яркая представительница варастийской фауны моментально заметила черноволосого человека в непосредственной близости от себя и, определив его, как потенциальную угрозу, приняла боевую стойку. Кэналлиец же по-прежнему сидел с закрытыми глазами и потенциальной опасности не замечал. Зато ее увидел мой дед. И за мгновение до того, как змея бросилась в атаку, успел, в прыжке, схватить ее. Очнувшийся Алва выхватил шпагу и недрогнувшей рукой отсек гадине голову. Так маршал в очередной раз доказал, что превосходно владеет шпагой, а мой дед за спасение жизни главнокомандующего получил титул и земли.
К сожалению, мой достойный предок не отличался воображением, а, возможно, на этом настоял спасенный... Так или иначе, он стал маркизом Морицем Вырвиглазом. А на нашем гербе изображена та самая вырвиглазка. Черно-розовая змея на серо-белом поле.
Оливье закончил свой рассказ и настороженно посмотрел на слушателей.
Но ангелы - не комары, и их не хватит на всех.
Я - ленивец )
Каникулы проходят в режиме "валяться-кушать-спать-смотреть ЗВ-валяться..."
И я этому безумно рад! Потому что рядом соооолнышко!
Оливье и Винегретту дописывать буду, когда на работу выползу. Тогда же и структурирую его.
Каникулы проходят в режиме "валяться-кушать-спать-смотреть ЗВ-валяться..."
И я этому безумно рад! Потому что рядом соооолнышко!
Оливье и Винегретту дописывать буду, когда на работу выползу. Тогда же и структурирую его.
четверг, 27 декабря 2012
Но ангелы - не комары, и их не хватит на всех.
- Вы правы, виконт. В Варасте нет маркизатов. Кроме одного. Нашего. Я не могу похвастаться древностью своего рода, богатством или знатностью. Но в роду Вырвиглазов никогда не было ни трусов, ни предателей. А это не так уж и мало в наши неспокойные времена. Мой дед – весьма достойный человек, заслуживающий всяческого уважения – был низкого происхождения. Говоря прямо, он был обыкновенным адуаном. Служил в Варасте на одной из пограничных застав. В тот памятный для нашей семьи год в Варасте проходили масштабные учения. Приехал и высший командный состав во главе с маршалом Алва. Мой дед был переведен с заставы в денщики маршала. Алва умел внушить к себе любовь и уважение среди солдат. Маршала почти боготворили. Дед не стал исключением. Учения шли своим чередом и близились к логическому завершению. Все было хорошо и спокойно, пока из Кэналлоа на прибыл гонец. Что было в привезенном послании, никто так и не узнал, хотя слухи ходили разные. Впрочем, сейчас это уже неважно… Алва, прочитав депешу, стал мрачнее тучи и удалился в свою палатку. Где и пил три дня с Савиньяками. Видимо, уловив настроение главного маршала, резко испортилась погода. В Варасте пошел снег. Да-да! Вижу, вы мне не верите, но очевидцев было очень много! Снег покрывал тонким белым одеялком варастийские степи на многи лиги кругом. А в жизни Алвы определенно начиналась черная полоса. Ибо на третий день маршальского запоя любимый мориск главнокомандующего пал от укуса взбесившейся вырвиглазки…
Девица Райзен не сдержала смешок, а Марсель, на протяжении всего рассказа отвлеченно потягивавший из бокала «Слезы», едва не подавился.
- Что-что случилось с конем??? Что его укусило???
Маркиз обреченно вздохнул. Видимо, подобная реакция на смерть коня была ему хорошо знакома. Он принялся терпеливо объяснять.
- Вырвиглазки – это достаточно крупные змеи, хотя кто-то ошибочно называет их ящерицами. Они ядовиты. Совершенно ядовиты. Их укус смертелен. Мясо несъедобно. Ко всему прочему они обладают невообразимо яркой окраской. Сочетание цветов может отличаться у разных змеек, но оно всегда остается очень пестрым. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос? Я вижу, вы удивлены?
- После того, как Рокэ красил ызаргов, меня весьма трудно удивить разнообразием варастийской фауны! – отрезал Валме, не желавший признаться даже себе, что многое бы отдал за возможность увидеть этих разноцветных ползучих гадов. Девица благоразумно промолчала.
- Что ж… Тогда я, пожалуй, продолжу.
Девица Райзен не сдержала смешок, а Марсель, на протяжении всего рассказа отвлеченно потягивавший из бокала «Слезы», едва не подавился.
- Что-что случилось с конем??? Что его укусило???
Маркиз обреченно вздохнул. Видимо, подобная реакция на смерть коня была ему хорошо знакома. Он принялся терпеливо объяснять.
- Вырвиглазки – это достаточно крупные змеи, хотя кто-то ошибочно называет их ящерицами. Они ядовиты. Совершенно ядовиты. Их укус смертелен. Мясо несъедобно. Ко всему прочему они обладают невообразимо яркой окраской. Сочетание цветов может отличаться у разных змеек, но оно всегда остается очень пестрым. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос? Я вижу, вы удивлены?
- После того, как Рокэ красил ызаргов, меня весьма трудно удивить разнообразием варастийской фауны! – отрезал Валме, не желавший признаться даже себе, что многое бы отдал за возможность увидеть этих разноцветных ползучих гадов. Девица благоразумно промолчала.
- Что ж… Тогда я, пожалуй, продолжу.
Но ангелы - не комары, и их не хватит на всех.
- Маркиз Оливье Вырвиглаз из Варасты! – представился молодой человек и глядя на округлившиеся глаза гостей зачем-то уточнил – В родовых цветах!
Валме попытался сдержать смех и сохранить серьезное лицо, но вместо этого как-то сдавленно хрюкнул и поспешил покинуть комнату. Северянка оказалась более стойкой.
– Очень приятно… Хм… Маркиз, возможно, у нас больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Позвольте представиться – Анна Райзен, камеристка Гизеллы Ноймаринен. Скажите, а у вас в Варасте у всех такие экстравагантные родовые цвета?
Вопрос поставил Оливье в тупик. Маркизат Вырвиглазов был в Варасте единственным. История его появления была весьма эпична, но молодой дворянин предпочел бы не рассказывать ее. Достаточно и того, что его имя неизменно вызывало улыбку у других дворян. Ну почему его достойный предок не отличался помимо героизма и преданности еще и богатым воображением?!
Пока Оливье пребывал в задумчивости, в комнату вернулся виконт Валме. Анна улыбнулась вошедшему.
- Виконт! Я чувствую, что у маркиза есть какая-то невероятная история, связанная с его родовыми цветами! Как это интересно, не правда ли?
Валме прищурил глаз. Ему было скучно. Вряд ли история маркиза будет иметь успех в салонах Олларии… Впрочем, в салонах Олларии любая история, рассказанная виконтом будет иметь успех. Даже эта. Особенно если добавить немного трагизма… "Так или иначе, я ничего не теряю. И либо я услышу рассказ Вырвиглаза, либо поставлю его в неловкое положение. Других развлечений пока все равно не предвидится… Так почему бы и нет?» И Валме начал форсированное наступление на молодого человека.
- Маркиз… Простите мое невежество… Я не знал, что в Варасте есть маркизаты. Каков ваш герб?
Удар попал в цель. При упоминание о гербе Оливье как-то скис. Очевидно ему не хотелось рассказывать ни о появлении маркизатов в Варасте, ни о геральдике своего рода. Возможно, потомку достойнейших адуанов хотелось бы оказаться в данный момент как можно дальше от этой гостиной, от странной северянки и известного словесного фехтовальщика Валме. Однако способностью проваливаться сквозь землю, в отличии от некоторых представителей древных родов Кэртианы, маркиз Вырвиглаз не обладал. Веских причин не рассказывать о своем гербе не находилось… Оливье тяжело вздохнул, придал лицу соответствующее случаю выражение и начал свой рассказ.
Валме попытался сдержать смех и сохранить серьезное лицо, но вместо этого как-то сдавленно хрюкнул и поспешил покинуть комнату. Северянка оказалась более стойкой.
– Очень приятно… Хм… Маркиз, возможно, у нас больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Позвольте представиться – Анна Райзен, камеристка Гизеллы Ноймаринен. Скажите, а у вас в Варасте у всех такие экстравагантные родовые цвета?
Вопрос поставил Оливье в тупик. Маркизат Вырвиглазов был в Варасте единственным. История его появления была весьма эпична, но молодой дворянин предпочел бы не рассказывать ее. Достаточно и того, что его имя неизменно вызывало улыбку у других дворян. Ну почему его достойный предок не отличался помимо героизма и преданности еще и богатым воображением?!
Пока Оливье пребывал в задумчивости, в комнату вернулся виконт Валме. Анна улыбнулась вошедшему.
- Виконт! Я чувствую, что у маркиза есть какая-то невероятная история, связанная с его родовыми цветами! Как это интересно, не правда ли?
Валме прищурил глаз. Ему было скучно. Вряд ли история маркиза будет иметь успех в салонах Олларии… Впрочем, в салонах Олларии любая история, рассказанная виконтом будет иметь успех. Даже эта. Особенно если добавить немного трагизма… "Так или иначе, я ничего не теряю. И либо я услышу рассказ Вырвиглаза, либо поставлю его в неловкое положение. Других развлечений пока все равно не предвидится… Так почему бы и нет?» И Валме начал форсированное наступление на молодого человека.
- Маркиз… Простите мое невежество… Я не знал, что в Варасте есть маркизаты. Каков ваш герб?
Удар попал в цель. При упоминание о гербе Оливье как-то скис. Очевидно ему не хотелось рассказывать ни о появлении маркизатов в Варасте, ни о геральдике своего рода. Возможно, потомку достойнейших адуанов хотелось бы оказаться в данный момент как можно дальше от этой гостиной, от странной северянки и известного словесного фехтовальщика Валме. Однако способностью проваливаться сквозь землю, в отличии от некоторых представителей древных родов Кэртианы, маркиз Вырвиглаз не обладал. Веских причин не рассказывать о своем гербе не находилось… Оливье тяжело вздохнул, придал лицу соответствующее случаю выражение и начал свой рассказ.
Но ангелы - не комары, и их не хватит на всех.
Очередной маршал Алва приезжает в Варасту на учения. Уходит на два дня в запой. За это время умирает его любимый мориск. Все боятся гнева Алвы и ждут, когда он хоть немного протрезвеет. Вот, наконец, по утру выходит Алва похмельный из палатки, просит подать ему коня. Алве объясняют, что конь пал, укушенный змеей. Алва в горе. Просит показать ему, где лежит конь. Савиньяки объясняют, что коня еще не похоронили, ибо не знали, может в Кэналлоа принято павших коней сжигать… Или срезать с них хвосты на память… Или наоборот, хоронить с почестями – все-таки боевой конь самого Алвы. Короче не похоронили.
Алва грустный идет попрощаться с конем. Толкает речь, в порыве вдохновения ставит ногу на голову мертвого коня. Тут из глазницы дохлого коника появляется ТА САМАЯ змея. Черно-розовая в шашечку. И смотрит так на ногу Алвы… Выбирает, куда бы кусить… Тут доблестный адуан Мориц видит эту змею, примеряющуся к ноге Алвы, и прыгает в ноги Алвы, то есть бросается на голову коня и вырывает змею из черепа коняшки вместе с глазом. Сначала все поражены такой жестокостью. Потом ситуация проясняется и Алва дарует доблестному адуану маркизат. В Варасте. Добрый Алва. И фамилию ему маркизско-варастийскую новую – Вырвиглазом будешь, нарек адуана Алва.
Адуан малость прибалдел от такого нежданного счастья и стал маркизом Морицем Вырвиглазом. И герб себе взял с черно-розовой змеей на белом поле… В тот год даже в Варасте зимой выпал снег… Видимо, поэтому Алва и пил…
Алва грустный идет попрощаться с конем. Толкает речь, в порыве вдохновения ставит ногу на голову мертвого коня. Тут из глазницы дохлого коника появляется ТА САМАЯ змея. Черно-розовая в шашечку. И смотрит так на ногу Алвы… Выбирает, куда бы кусить… Тут доблестный адуан Мориц видит эту змею, примеряющуся к ноге Алвы, и прыгает в ноги Алвы, то есть бросается на голову коня и вырывает змею из черепа коняшки вместе с глазом. Сначала все поражены такой жестокостью. Потом ситуация проясняется и Алва дарует доблестному адуану маркизат. В Варасте. Добрый Алва. И фамилию ему маркизско-варастийскую новую – Вырвиглазом будешь, нарек адуана Алва.
Адуан малость прибалдел от такого нежданного счастья и стал маркизом Морицем Вырвиглазом. И герб себе взял с черно-розовой змеей на белом поле… В тот год даже в Варасте зимой выпал снег… Видимо, поэтому Алва и пил…
Но ангелы - не комары, и их не хватит на всех.
Вошел молодой дворянин. Первое, что бросилось в глаза дворецкому – невероятно пестрая расцветка плаща.
- Как Вас представить? – поинтересовался Клод.
- Маркиз Оливье Вырвиглаз из Варасты! – без тени улыбки ответил юноша и, сбросив тяжелую и мокрую от снега верхнюю одежду на руки дворецкому, прошествовал в гостиную.
Клод остался в прихожей. Черно-розово-белый плащ гипнотизировал молодого человека, не позволяя оторвать от себя взгляд. Тряхнув головой, слуга все же заставил себя повесить этот шедевр варастийской моды и только тогда осознал, как дворянин представился.
- Должно быть, шутка… Не бывает таких имен! – успокаивал себя Клод, пытаясь догнать варастийца. – Дурак! Почему я не обратил на это внимания сразу?! Как теперь тактично узнать его настоящее имя? И как представить остальным гостям?
Впрочем, представлять вновь прибывшего не потребовалось – когда Клод заглянул в гостиную юный дворянин в пестром камзоле уже беседовал о чем-то с виконтом Валме, прибывшем ранее.
________________________________________________________________________________________________________________________________
В гостиной уже расположился Валме. Непохоже было, что молодого человека привела в этот дом непогода. Марсель был аккуратно завит по последней моде. Оливье молча позавидовал светскому льву. Его собственные медно-каштановые локоны категорически не поддавались завивке (равно как и укладке). Впрочем, в Варасте не принято завивать волосы, утешил себя юноша.
Валме, в свою очередь, отчаянно завидовал этому незнакомцу. Завидовал и восхищался. Нужно быть отчаянным смельчаком, чтобы выйти в свет в таком камзоле! Дивное сочетание беспощадно бросалось в глаза. Смотреть куда-то еще, когда в гостиной находился этот франт, было просто невозможно. И Валме с грустью подумал, что успеха у дам он сегодня, вероятно, иметь не будет.
Впрочем, дама пока была одна и интереса Марселя к вновь прибывшему гостю не разделяла. Ее можно было понять! Девушка, представившаяся как Анна Райзен, являлась камеристкой Гизеллы Ноймаринен. Сама девица Ноймаринен осталась в своей повозке ожидать помощи – одна из осей надломилась, когда упала лошадь. Лошадь упала настолько неудачно, что сломала две ноги. Одну себе, другую – кучеру. Поэтому за помощью отправилась юная камеристка. Говорят, что северяне легко переносят холод и очень любят снег. Возможно, но Анна Райзен ни снег, ни холод не любила. Когда девушка добралась до дома посла, по счастливой случайности находившемся всего в часе ходьбы от Восточного тракта, она меньше всего была похожа на камеристку знатной дамы. Марсель, даже находясь в гостиной, прекрасно услышал все, что северянка думает о пригородах Олларии, прекрасном местном климате и хрупких костях что людей, что животных.
- Как Вас представить? – поинтересовался Клод.
- Маркиз Оливье Вырвиглаз из Варасты! – без тени улыбки ответил юноша и, сбросив тяжелую и мокрую от снега верхнюю одежду на руки дворецкому, прошествовал в гостиную.
Клод остался в прихожей. Черно-розово-белый плащ гипнотизировал молодого человека, не позволяя оторвать от себя взгляд. Тряхнув головой, слуга все же заставил себя повесить этот шедевр варастийской моды и только тогда осознал, как дворянин представился.
- Должно быть, шутка… Не бывает таких имен! – успокаивал себя Клод, пытаясь догнать варастийца. – Дурак! Почему я не обратил на это внимания сразу?! Как теперь тактично узнать его настоящее имя? И как представить остальным гостям?
Впрочем, представлять вновь прибывшего не потребовалось – когда Клод заглянул в гостиную юный дворянин в пестром камзоле уже беседовал о чем-то с виконтом Валме, прибывшем ранее.
________________________________________________________________________________________________________________________________
В гостиной уже расположился Валме. Непохоже было, что молодого человека привела в этот дом непогода. Марсель был аккуратно завит по последней моде. Оливье молча позавидовал светскому льву. Его собственные медно-каштановые локоны категорически не поддавались завивке (равно как и укладке). Впрочем, в Варасте не принято завивать волосы, утешил себя юноша.
Валме, в свою очередь, отчаянно завидовал этому незнакомцу. Завидовал и восхищался. Нужно быть отчаянным смельчаком, чтобы выйти в свет в таком камзоле! Дивное сочетание беспощадно бросалось в глаза. Смотреть куда-то еще, когда в гостиной находился этот франт, было просто невозможно. И Валме с грустью подумал, что успеха у дам он сегодня, вероятно, иметь не будет.
Впрочем, дама пока была одна и интереса Марселя к вновь прибывшему гостю не разделяла. Ее можно было понять! Девушка, представившаяся как Анна Райзен, являлась камеристкой Гизеллы Ноймаринен. Сама девица Ноймаринен осталась в своей повозке ожидать помощи – одна из осей надломилась, когда упала лошадь. Лошадь упала настолько неудачно, что сломала две ноги. Одну себе, другую – кучеру. Поэтому за помощью отправилась юная камеристка. Говорят, что северяне легко переносят холод и очень любят снег. Возможно, но Анна Райзен ни снег, ни холод не любила. Когда девушка добралась до дома посла, по счастливой случайности находившемся всего в часе ходьбы от Восточного тракта, она меньше всего была похожа на камеристку знатной дамы. Марсель, даже находясь в гостиной, прекрасно услышал все, что северянка думает о пригородах Олларии, прекрасном местном климате и хрупких костях что людей, что животных.
воскресенье, 11 ноября 2012
Но ангелы - не комары, и их не хватит на всех.
Разузоренные в тончайшие оттенки светло-кофейного, Железная Орхидея и ее сын возлежали на кремовом пляже из размолотой кости. Поодаль мерцало и шелестело молочное море. Был полдень.
Между Железной Орхидеей и ее сыном, Джереком Карнелианом, покоились остатки ленча. Блюда слоновой кости были наполнены бледной рыбой, картофелем пастельных тонов, меренгами и ванильным мороженым. В самом центре этого натюрморта в светлых тонах ярким мазком желтел лимон.
Железная Орхидея улыбнулась янтарными губами и, потянувшись за устрицей, поинтересовалась.
– Любовь моя, что значит «добродетельный»?
Ее совершенной формы рука, чуть припудренная золотом, на секунду замерла над устрицей, а затем отстранилась. Она прикрыла ладонью легкий зевок.
Джерек вытянулся на мягких подушках. Его клонило ко сну от обильной трапезы, но он послушно ответил, поддерживая беседу.
– Я не совсем постиг значение этого слова. Ты ведь знаешь, о самый экстазный из минералов, я изучал язык тех времен довольно прилежно и отыскал все уцелевшие рукописи. Мне нравится этот древний язык, хотя я до сих пор не улавливаю всех его тонкостей. В словаре я нашел, что «добродетельный» – это «поступающий по законам морали, с нравственной прямотой, добрый, справедливый, праведный». Но это ничего не объясняет.
Между Железной Орхидеей и ее сыном, Джереком Карнелианом, покоились остатки ленча. Блюда слоновой кости были наполнены бледной рыбой, картофелем пастельных тонов, меренгами и ванильным мороженым. В самом центре этого натюрморта в светлых тонах ярким мазком желтел лимон.
Железная Орхидея улыбнулась янтарными губами и, потянувшись за устрицей, поинтересовалась.
– Любовь моя, что значит «добродетельный»?
Ее совершенной формы рука, чуть припудренная золотом, на секунду замерла над устрицей, а затем отстранилась. Она прикрыла ладонью легкий зевок.
Джерек вытянулся на мягких подушках. Его клонило ко сну от обильной трапезы, но он послушно ответил, поддерживая беседу.
– Я не совсем постиг значение этого слова. Ты ведь знаешь, о самый экстазный из минералов, я изучал язык тех времен довольно прилежно и отыскал все уцелевшие рукописи. Мне нравится этот древний язык, хотя я до сих пор не улавливаю всех его тонкостей. В словаре я нашел, что «добродетельный» – это «поступающий по законам морали, с нравственной прямотой, добрый, справедливый, праведный». Но это ничего не объясняет.